Главная » 2020 » Май » 6 » "Гиена". Фантастический рассказ.
15:04 "Гиена". Фантастический рассказ. | |
|
Автор Джон Бриззолара . Американский журналист и писатель John BRIZZOLARA родился 11 декабря 1950 года в Чикаго, Иллинойс. Жил в Сан-Диего и Бостоне. Сочинял с детства, в 1981-1992 годах опубликовал 9 фантастических рассказов и один роман. Затем занимался журналистикой, печатался в нескольких изданиях, отмечен премиями. Его произведения переведены на немецкий, русский и японский языки. На русском опубликован фантастический рассказ «Гиена» (1984, пер.1988). Рассказ был опубликован в журнале "Ровесник" №10 в 1988 году. Перевод - А. Корженевский. Джон Бриззолара умер во сне 11 октября 2016 года в возрасте 65 лет. — Я говорю о сроках, вот о чем я говорю! У меня на складе лежат 600 тысяч маек с надписью «Памяти Джереми Стоуна», а ты хочешь, чтобы я подождал? — Эдди Дюваль откупорил пузырек с таблетками и вытряс на ладонь две штуки. Запил их холодным кофе и жестом приказал девушке из отдела художественного оформления раскладывать на столе новые обложки. — Ну найди где-нибудь место, убери почту... Да, правильно, сбрось на пол. Мне уже осточертели соболезнования и слезные телеграммы... Извини, Фрэнки, я прослушал... Впрочем, это неважно. Я знаю, о чем ты думаешь. Джереми умер только две недели назад, и ты считаешь, что нужно для приличия выждать какое-то время — и все такое... Что тебе на это сказать? Я почти разорен. Парень был для меня как сын родной. Это я сделал его звездой! Но жизнь продолжается. И мне надо платить по счетам. На одном из видеофонов замигал сигнал «срочно». Эдди узнал в пульсирующем изображении свою бывшую жену. — Короче, давай связывайся с торговыми организациями, Фрэнки. Чтобы все крутилось! — Он выключил экран с Фрэнки, потом вдруг схватился за живот и, бросив сердитый взгляд на бывшую жену, занялся макетами оформления альбомов. — Что это такое? Я же сказал: вокруг фото должна быть черная рамка! Где рамка? И почему он тут улыбается? Черт, мне нужно строгое фото! Возьмите одно из тех, что мы продаем в голографических кубиках. Выберите, где он задумчивый или накачавшийся наркотиков или что-нибудь в таком же духе! Он отпихнул от себя макеты, жестом выпроваживая напуганную девицу из отдела оформления, потом ткнул пальцем в кнопку мигающего экрана. — Послушай, Карла, мне сейчас некогда. Чек на алименты я уже отправил. Эдди выключил экран и взял со стола счет на 25 тысяч долларов от компании, сдающей внаем экспериментальное студийное оборудование. Счет ему не нравился. — Да,— произнес он наконец рассеянно и, не глядя на экран, ткнул кнопку.— Что еще? — Это Билл Адлер из «Звукозаписи», Эдди. Мы тут подобрали людей для доработки альбома Стоуна. Когда, ты считаешь, нам начинать? — Прямо сейчас. Хотя нужно было еще вчера.— Эдди продолжал разглядывать счет, на котором перед суммой значилось: «Прокат на 21 день и установка ЭЭЗУ». — Билл, что такое ЭЭЗУ? — Ну ты спросил, Эдди! Это какая-то записывающая аппаратура, Ларри знает. — Ладно.— Он выключил экран.— Эдна, соедини меня с Ларри Уолшем из «Звукозаписи». И принеси стакан молока, хорошо? Он принял сигнал вызова еще с одного экрана и, увидев лицо звонившего, попытался изобразить улыбку. — О, Морт! Очень рад тебя слышать... — Эдди, я прикрываю тебя перед банком уже полгода, но... — Морт, послушай, Морт. Дай мне десять дней. Я тебе обещаю, все будет в порядке. Я понес тяжелые потери. Мой «номер один» только что погиб в жуткой автомобильной катастрофе в Вегасе. Ты, должно быть, об этом слышал. Джереми Стоун. Все расстроены, неразбериха... Десять дней, Морт. Я тебя умоляю. — Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Разговор закончился. — Вот ваше молоко, мистер Дюваль. Мистер Уолш ждет на третьем канале. Эдди повернулся в крутящемся кресле и тут же поперхнется молоком. Выплеснув молоко в переполненную корзину для бумаг, он набрал на панели настенного бара комбинацию для водки со льдом и пробормотал: «К черту язву. Вот это мне поможет». — Ларри, объясни-ка, что это за чертовщина такая — ЭЭЗУ и на кой дьявол она нам нужна? — О, это... Это золотая жила для всех нас, Эдди. Эта штука называется «Эмоциональное Энграммное Записывающее Устройство». Совершенно новый прибор. Все пока только экспериментируют, но я знаю, что Ар-Си-Эй и «Уорнерс / Электра», а может быть, и «Юнайтед Артистс», через шесть месяцев собираются начать рекламную кампанию одновременно с выпуском дисков, записанных на этой штуке. А «Сони» и «Панасоник» планируют выкинуть на рынок специальные проигрывающие устройства! Эта штука записывает эмоциональное состояние певца, каждый нюанс его ощущений во время выступления. Тот, у кого есть такой диск и проигрывающее устройство, сможет ощутить музыку несравненно полнее, чем даже на самом динамичном «живом» концерте. Джереми сам предложил эту аппаратуру для записи нового альбома. И я... э-э-э... дал добро. Эдди, за такими записями огромное будущее! Это совершенно новое дело. — Ты что, читаешь мне из рекламной брошюры? Верни эту чертовщину назад. У меня тут лежит счет на двадцать пять тысяч! — Он ткнул бумагой в сторону экрана. — Это не так просто, Эдди. Джереми записал первую половину альбома на ЭЭЗУ, и нам пришлось искать кого-то на вторую. Кого-то, кто сумел бы «врубиться» и выдать весь набор эмоциональных характеристик Джереми Стоуна. Если мы выйдем на рынок только с половиной альбома, получится чепуха. Любопытная новинка, но не более. У Билла Адлера все это время ушло на поиск людей для дозаписи. Я полагал, что у всякого, кто способен сдублировать музыкальный стиль Джереми Стоуна, есть шанс вписаться и в «дополнительную дорожку», как у нас ее называют. Да только ничего не вышло. Но я нашел парня, который выдает ощущения Джереми почти один к одному. — Я не знаю... Сколько это нам принесет? — спросил Эдди, раскручивая лед в стакане. — Если все удастся, диски пойдут по 120 долларов! — А сколько мы сможем продать? — Сколько угодно, Эдди! Сколько хочешь! — Ну...— Эдди выплеснул остатки стакана и снова поморщился. Однако вскоре под воздействием спиртного черты его лица немного смягчились, и он сказал: — Ну, ладно, чтоб я окочурился!.. Чтоб я... Как там Джереми всегда говорил? — Чтоб я сдох!..— просиял с экрана Ларри. Эдди набрал на панели бара еще одну комбинацию и, когда автомат выдал ему новый бокал, поднял в сторону большого портрета Джереми Стоуна. Тот улыбался своей знаменитой кривой улыбкой, словно давая согласие на дело. Эдди выпил, потом поставил бокал на бланк счета, отпечатав вокруг графы «Причитающаяся сумма» мокрое кольцо. Затем снова взглянул на портрет. — От тебя мертвого столько же хлопот, сколько и от живого! Глава 2
Поль Андервуд подъехал к зданию компании «Молния» сразу после заката. По дороге его прихватил дождь, и теперь с волос и с футляра гитары капала вода. Поль достал из кармана синтетической куртки листок бумаги: студия «С», второй этаж. Там же, где и на прошлой неделе. Он почувствовал вдруг, как сухо стало у него во рту, как холодны ладони. На прошлой неделе он побывал на одном из самых необычных прослушиваний в жизни, а уж он бывал на всяких. ЭЭЗУ действовало на него, словно мощный, пугающий наркотик. Лирри Уолш сказал, что у некоторых музыкантов аппарат вызывал головокружение и тошноту, другие просто пугались эмоционального накала Джереми Стоуна и отказывались. На Поля же аппарат действовал возбуждающе, он включался, он вдруг становился динамичным, сильным, он осознавал, что значит обладать божьей искрой — по крайней мере, теперь он понимал, какие ощущения это вызывает. Отличный гитарист, «технарь», как он сам себя называл, Поль не сидел без работы, постоянно подыгрывая тем или иным звездам на концертах или в записи. Музыканты вроде него сами никогда не становились известными исполнителями. Он уверял себя, что счастлив, и, в общем-то, был счастлив. Но на прошлой неделе, став на какой-то короткий миг Джереми Стоуном, он вкусил то, о чем тайно мечтал, он почувствовал, каково это — быть величайшей во все времена звездой рок-н-ролла. И, кроме того, это было чертовски захватывающе: сливаться с чужой душой, играть, отзываться на музыку, импровизировать вместе с человеком, которого похоронили десять дней назад. Он думал о Джереми Стоуне и понимал, что думать о нем как об ушедшем навсегда невозможно. Поль видел Стоуна пару раз на каких-то гулянках. Стоун казался вполне нормальным, но Поль чувствовал в нем какую-то напряженность. Это было видно по тому, как он сутулился, словно боксер перед атакой, в его раскосых улыбчивых глазах горел вызов. Поль помнил его резкий смех, помнил, как он прикуривал сигареты: одна от другой. А после той первой записи при помощи ЭЭЗУ, когда Поль «включился» в Джереми Стоуна, он почувствовал, что знает Стоуна, наверное, лучше всех (к тому же он, как и Стоун, был левшой). В огромной студии «С» царил полумрак, светились лишь лампы в аппаратной да батареи цветных огней, установленные под потолком. Силуэты музыкантов и звукооператоров медленно двигались в этом цветном тумане. Поля представили двум музыкантам: саксофонисту Карлу, на темном лице которого блестели лишь глаза и зубы, и бесстрастному синтезаторщику по имени Алекс. Они оба работали с Джереми и чувствовали ceбя теперь несколько неловко, словно присутствовали на спиритическом сеансе. ЭЭЗУ мягко гудело в углу, время от времени мигая индикаторными огнями. В динамиках загрохотал голос Ларри Уолша из аппаратной: — Поль, это мистер Дюваль, наш продюсер и вообще самая большая шишка в «Молнии».— Дюваль, скрытый облаком сигарного дыма, важно кивнул.— Кроме того, мистер Дюваль был персональным менеджером Джереми. Если у тебя есть какие-то вопросы о Джереми или еще что, Карл, Алекс и я сам — мы все трое работали рядом с ним и постараемся помочь тебе. Ситуация у нас такая: мы не укладываемся в бюджет, поэтому придется гнать. Мы бы хотели закончить матрицу завтра или послезавтра, поэтому работать будем сверхурочно, плата двойная, может быть, даже тройная. Справишься? Не дожидаясь ответа, Ларри продолжал: — Джереми успел записать примерно половину, и мы должны подогнать новые записи как можно ближе к готовому материалу и к партии, которую Джереми уже записал для ударных и второго вокала. Слушатели не должны заметить замены, а задача усложняется еще и тем, что в отличие от звука, который мы всегда можем смонтировать или дописать, эмоциональную запись нужно делать сразу целиком, ты должен выдавать эмоции Джереми на одном и том же уровне от первой ноты до последней. Понятно? Я знаю, что это трудно, но в записи Джереми есть гипнотический сигнал, который вызовет у тебя состояние легкого транса и усилит эмоциональный отклик на то, что ты играешь. Твое счастье, что ты не такой чокнутый, как Джереми,— тут Ларри хихикнул,— но, откровенно говоря, это добавит нам работы. Если сумеешь, постарайся почувствовать себя маньяком! Поль сдержанно улыбнулся, взгляд его притягивала подмигивающая, гудящая машина в углу. Почему-то она казалась ему более живой, чем все, кто собрался в студии. Поль достал из футляра свою старую гитару и подключил ее к усилителю. Потом он расстегнул рубашку, и оператор прилепил клейкой лентой датчики. Они казались неестественно холодными. — О'кэй. Поехали. Дубль один: «Рандеву». Музыка звучала все громче, и Поль целиком отдался ее власти. Сопротивляться было невозможно, он подчинился безудержному водовороту, тот набирал силу и превратился в раскаленный ураган. Та часть личности, что еще оставалась Полем, стала совсем крохотной. Откуда-то издалека, из самого дальнего уголка своего сознания Поль с благоговением наблюдал за этим новым существом, что металось в нем с воем и стонами. Глава 3
Эдди Дюваль вглядывался в полумрак студии сквозь завесу сигарного дыма. Все шло гораздо лучше, чем он ожидал. Эдди взглянул на часы: работали всего ничего, а уже записали целиком три песни. Джереми на это потребовался бы месяц. Вслушиваясь, Эдди пытался отличить оригинал от дописанной музыки и не мог. Конечно, он не подключен к аппарату (годы уже не те), но интуитивно Эдди чувствовал — а интуиция еще никогда его не подводила,— что они пошли по правильному пути. Поначалу он собирался сляпать на вторую сторону диска кое-что из старых вещей Джереми и выбросить пластинку на рынок, пока фэны все еще не опомнились от горя, но эта затея с ЭЭЗУ должна принести Гораздо больше денег. Ларри объявил в микрофон, что все могут полчаса отдыхать. Он поблагодарил музыкантов за хорошую работу и повернулся к приборной консоли сверить показания счетчиков на мониторе ЭЭЗУ. — Ты только посмотри на этого парня.— Эдди приподнялся в кресле.— Все равно что снова работать с Джереми. Ты обратил внимание, что он тоже играет, повернувшись ко всем спиной?..— Его глаза чуть сузились, когда он заметил, что Поль стрельнул сигарету у синтезаторщика.— Ты говорил, что он не курит. Эдди встал и принялся шагать по аппаратной, потом снял пиджак, расстегнул воротник рубашки. Несмотря на то, что кондиционер гнал в студию прохладный воздух, он вдруг почувствовал, что ему жарко. Глава 4
Карл сказал Полю, что тот играет лучше, чем записано в оригинале. Поль улыбнулся, и когда оператор снял датчики, Алекс предложил сходить всем вместе через дорогу выпить пива. Они спустились по лестнице, потом бросились сквозь дождь на другую сторону улицы. В баре Поль купил две пачки сигарет и первый стакан пива махнул почти сразу. Он почувствовал, как уходит действие машины, почувствовал жажду и усталость, которых не замечал раньше, ощутил, как много отбирала у него эта машина. Его даже чуть трясло. — Ну как? — Карл наклонился над пивом.— На что это похоже? Поль пожал плечами. — Не знаю. Но это нелегко. — Я надеюсь, мы сможем выдать ему то, что он хочет, и смыться отсюда к чертовой матери.— Алекс нахмурился, глядя на зеркальную стену бара.— Мне не нравится на него работать. Противный, скользкий тип. Гиена. Полю-то, наоборот, хотелось скорее опять взяться за работу, вернуть это пугающее ощущение полета, хотя он и чувствовал в нем отзвуки смерти. — Что ты имеешь в виду? — Он имеет в виду, что происходит то же самое, что случилось пять лет назад, когда Мелоди Энн — та цыпочка-певица — перебрала с наркотиками, а Дюваль огреб на этом кучу денег— пояснил Карл, цинично улыбаясь. — Я не знал, что она работала на «Молнию»,— произнес Поль встревоженно и потер пальцами виски, пытаясь унять головную боль. Ему не терпелось вернуться к машине. Глава 5
Его словно несло на волне бело-голубой боли. Каждый нерв жгло холодным огнем. Острота ощущений достигла невероятной силы. Собственная грудная клетка казалась Полю глубочайшей пропастью безысходности. И в то же время его не оставляло какое-то сладостное чувство. Слезы накатывались на глаза и тут же высыхали. Печаль была слишком глубока для слез... Потом песня закончилась. — О'кэй. Дубль готов. Замечательно, парни. Просто отлично.— Ларри вытер лицо рукой.— О, уже почти три ночи. У нас осталось еще две вещи. Ну как? Хватит на сегодня или продолжим? — Продолжим! Мы почти уже закончили! — Голос Поля прозвучал слишком пронзительно, с какой-то ноткой отчаянья. Он повернулся к Алексу.— Я в смысле... Мы ведь хотели закончить побыстрее? Алекс пристально смотрел на гитариста: он не мог понять, что, но что-то его тревожило. Поль поднес к губам сигарету, уже тридцатую за вечер — и тридцатую за всю его жизнь — поднес жестом, очень необычным, но безошибочно узнанным всеми, кто находился в студии. — В чем дело? Эй, вы! Призрака увидели? — Поль запрокинул голову и рассмеялся быстрым резким смехом, от которого у остальных похолодела кровь. Смех повис в мертвой тишине зала. Эдди Дюваль уставился на Поля. Лицо Дюваля стало пепельно-бледным. — Что?.. Что?..— Одна щека у него задергалась, и он даже не смог договорить. Ногти впились в ладони, костяшки пальцев побелели. Ларри ударил рукой по столу. — Тихо! Успокойтесь все! — Взгляд его пробежал по экрану монитора ЭЭЗУ, и он заговорил убедительным, успокаивающим тоном: — Похоже, произошло некоторое смещение личности... Очевидно, такое возможно. Поль находился под воздействием машины шесть часов подряд. Видимо, это уже предел, так что на сегодня, пожалуй, хватит. — Нет! — неожиданно выкрикнул Поль и, задев грифом гитары микрофон, отбросил его в сторону. Аппаратная наполнилась оглушительным визгом.— Нет! Продолжаем работать! Мы должны закончить сегодня! Поль улыбнулся и почувствовал, как непривычно натянулась кожа у него вокруг глаз и на переносице. Он заметил замешательство на лицах окружавших его людей и подавил еще один смешок. — Я в порядке, честное слово. Вы разве не видите? Я просто... э-э-э... более полно взаимодействую сейчас с энграммой Джереми. Всего две вещи осталось.— Он почти умолял их.— Эти получатся лучше всего. Я сейчас в самой хорошей форме. Ларри с сомнением поглядел на Эдди Дюваля. Тот судорожно вздохнул, взял в руки пиджак, сунул в зубы сигару и двинулся к двери из аппаратной. — Продолжайте,— сказал он негромко, обращаясь к Ларри, и оба они как завороженные поглядели на возродившееся подобие Джереми.— Заканчивайте, и чтобы духу его здесь не было. Я буду у себя наверху. Позвони, когда закончите. Глава 6
«Расплата». Дубль один. Поехали! Угрожающе накатывал неровный ритм ударных. Бас и барабаны ломились сквозь песню, словно слепой неистовый зверь. Поль вырывал из гитары мощные диссонирующие аккорды, губы его кривились в мучительной гримасе. Зверь мчался по металлическому ландшафту музыки в поисках выхода из песни, за которым он сможет разрушать, разрушать... Чудовищные механизмы сталкивались и взрывались маслянистым дымом и ослепительным светом... Поль чувствовал, как весь он заряжается энергией из неведомой, наполненной ненавистью бездны и сливается со зверем. Глава 7
Эдди снял рубашку и проглотил еще две пилюли транквилизатора. Стакан в его руке дрожал, и он справился с собой лишь усилием воли, на чем свет стоит ругая Стоуна за то, что тот приволок в студию эту дьявольскую машину. Неестественную, непонятную машину, такую же, как и сам Джереми. Она взвинтила нервы, а Эдди Дюваль очень этого не любил. Теперь он лежал на диване, пытаясь изгнать чудовищное напряжение и проклинал Стоуна на все лады. С самого начала во всем был виноват он. Ничего не пришлось бы делать, если бы Джереми просто продолжал записывать свои альбомы. Если бы он хоть ненадолго оторвался от своих любовных похождений и скоростных машин и уделил внимание карьере, которую построил для него Эдди. Сначала все шло, как в медовый месяц. Джереми тогда еще был голоден: два года он работал до упаду, рождая хиты один за другим, метался по гастролям, не пропустив выступления ни разу. И первые два альбома стали золотыми буквально в считанные дни. Все купались в славе и деньгах. А потом он испортился, так же, как Мелоди Энн. Синдром примадонны, как говорил Эдди. После двух непродуктивных лет (беременность, сценические неудачи и дорогостоящее лечение) она наконец сумела наглотаться пилюль по самые уши и обрела долгожданный покой на дне бассейна. Эдди думал, что погиб: Мелоди Энн была единственной его палочкой-выручалочкой. Но тут Эдди осенило. Пригодился козырной туз, припрятанный в рукаве — «исключительные права на использование имени». В мгновение ока он развернул мощную рекламную кампанию и превратил Мелоди Энн в рок-мученицу, продавая верным поклонницам реликвии «святой». После этого Эдди купил себе здание, где размещалась его фирма, и теперь спал не на диване в кабинете, а в роскошной квартире. Потом ему подвернулся Джереми. Он, можно сказать, вырастил его, направляя по нужному пути, и вскоре денег стало столько, сколько ему никогда и не снилось. Однако последовали капиталовложения, и некоторые из них обернулись крупными финансовыми потерями. Эдди затянул пояс потуже, но всерьез это его не обеспокоило: ведь он «сидел» на Джереми Стоуне, на одном из величайших исполнителей века. Он, правда, не предполагал, что Джереми способен столь стремительно влезать в долги, но тем не менее выручал его каждый раз и даже согласился на два последних «концептуальных альбома», которые вылетели из хит-парадов, попросту говоря, провалились. Джереми это, однако, совсем не обеспокоило. Он по-прежнему внезапно исчезал и пропадал где-то по нескольку недель, забывал появляться на концертах, устраивал гулянки, когда следовало работать. Деньги уходили, как вода при отливе. Надо было что-то делать. И Эдди вспомнил Мелоди Энн... Эдди наконец-то расслабился. Скоро все это кончится. Он просто позволил какому-то якобы перевоплотившемуся в Джереми мальчишке разволновать себя, что только доказывало, как много он в последнее время работал и как сильно нуждается в отдыхе. В понедельник пластинка будет оттиражирована, оформлена и отправлена к пятнадцатому числу самое позднее. Все остальные товары, связанные с именем Джереми Стоуна, появятся в торговой сети со дня на день. Недель через шесть он снова окажется наверху. Скоро все это кончится. Глава 8
Эдди проснулся от настойчивого жужжания электронного зуммера. Он заморгал и потер глаза, силясь понять, что это такое, потом вскочил с дивана, накинул рубашку и взглянул на часы, показывавшие 7:03. Видеофон для конфиденциальных переговоров мигал в тон зуммеру красным огоньком. В такой час по этому каналу мог звонить только один человек. Эдди справился с паникой и нажал кнопку приема. — Доброе утро, мистер Дюваль.— В лице человека на экране было что-то змеиное.— Я не разбудил вас? — Нет-нет,— солгал Эдди, улыбаясь.— Я всю ночь был на записи. Чем могу быть вам полезен, мистер Смит? Это лицо пугало его. Тяжелые веки, тонкие губы. Хорошая стрижка, маникюр. Полная анонимность. Звонивший производил впечатление человека, который любит свою работу, даже гордится ею. — Что-нибудь не в порядке? — добавил он.— Деньги должны были прийти в прошлый... — Здесь все в порядке, мистер Дюваль. Я хотел удостовериться, что и у вас тоже. Я всегда делаю контрольный звонок, чтобы убедиться, что мой клиент доволен работой.— Губы человека чуть дрогнули. — Да, э-э-э...— Эдди поискал глазами сигареты.— Все в полном порядке, мистер Смит. Э-э-э... — Очень хорошо.— Лицо говорившего стало совершенно невыразительным.— Надеюсь, в будущем мы еще пригодимся друг другу. — Конечно. Только...— Эдди оглянулся по сторонам. Получилась неловкая пауза.— Не могли бы вы мне сказать, как вы... Я имею в виду, как это было для него? Видите ли, мы работали в довольно близком контакте, и я в каком-то смысле не испытываю к нему неприязненных чувств. — Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Дюваль. Я никогда не обсуждаю деталей. — Да, конечно. Благодарю вас. — До свидания, мистер Дюваль. Экран погас. Некоторое время Эдди продолжал сидеть за столом. Рубашка прилипла к телу, и ему захотелось принять душ. Интересно, каково это — быть профессиональным убийцей? Он пошел к ванной, но тут заметил мигающий сигнал на аппарате внутренней связи: кто-то оставил ему записанное сообщение. Эдди нажал кнопку, и на экране появился Ларри Уолш. помятый, уставший, но довольный. — Не хотелось тебя будить, но все же решил сказать, что к утру мы закончим запись. Получилось блестяще. Первые строки хит-парада! Все прошло очень гладко. Матрица в сейфе, и я уверен, то, что мы сделали, тебе понравится. Изображение исчезло. Эдди взглянул на время, когда было записано сообщение: звонок поступил в 4:49. Все закончено. По дороге в ванную он даже начал что-то насвистывать. Спустя полчаса Эдди уже спускался вниз на лифте. Он решил, что позавтракает в ресторанчике за углом: день обещал быть прекрасным. Он все еще насвистывал, когда лифт остановился на втором этаже и, растоптав окурок на ковре, из полутьмы холла в кабину шагнул человек. В руке он держал футляр для гитары, волосы были всклокочены, на лице играла кривая улыбка. Это лицо когда-то принадлежало Полю Андервуду. Эдди отшатнулся к задней стенке лифта. Рот у него задергался, сердце забилось в бешеном танце. Он уронил кейс на пол и произнес, двигая побелевшими губами: — Джереми... Улыбка гитариста стала еще более жесткой. Джереми протянул руку и нажал на «стоп». Кабина остановилась между этажами. — Чтоб я сдох! — сказал гитарист и шагнул к нему. Эдди закричал и уже не мог остановиться. | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |